[ksolo]

31 января – визит к следователю. В ходе разговора выясняется, что следователь заинтересован в скорейшем закрытии дела. Есть такое понятие как примирение сторон. Для этого необходимо заявление от водителей И* и Н*, о том, что они не имеют ко мне материальных претензий. Для этого необходимо договориться с водителем И*, а водитель Н* и так не будет препятствовать скорейшему разрешению дела. Кроме того следователь подсовывает визитку «хорошего адвоката». Сразу становится понятно, что следователь тоже не прочь что-нибудь получить, но взять напрямую боится. АВ* настаивает на том, чтобы я предоставил мамины снимки для проведения судебно-медицинской экспертизы о характере полученных травм, обещая вернуть их в тот же день. Я прошу его предоставить мне копии протокола по делу об административном правонарушении и постановления об административном правонарушении, а также подсовываю 31 форму для заполнения. На что мне было сказано: «31 форму заполнять не буду, поскольку написано для дураков: «начальнику ГИБДД», коим я не являюсь, а выдавать копии я не обязан, ибо дело находится на стадии расследования». На требование написать отказ в выдаче необходимых документов было сказано, что я видите ли не отказываюсь, пусть страховая пришлет письменный запрос и тогда я на него отвечу. От следователя на руки я получаю запросы по месту жительства в наркологический диспансер, психо-неврологический диспансер, а также в ЖЭК с требованием личной характеристики и справки о составе семьи; такой же запрос направляется и в институт.
В этот же день активно общаюсь со страховой, где мне говорят, что в принципе, конечно можно как-то все сделать, надо будет приехать к ним, написать заявление, чисто формально отправить другим участникам ДТП телеграмму с приглашением на участие в оценке моего а/м и начать восстановление, но только при наличии всех документов, в общем приезжайте, а тут разберемся.
2 февраля – офис страховой. «А неплохо бы тогда получить еще до кучи постановление о возбуждении уголовного дела. И главное узнайте у следователя: разрешит ли он Вам проводить восстановление машины. Может быть она тоже приобщена к материалам дела как улика. А письменный запрос мы направлять не будем. Пусть выдает, нечего увиливать. И вообще, у Вас на справке о ДТП нет печати. Она не действительна. Может быть Вы и в ДТП то не попадали.»
В этот же день по почте заказным письмом получаю копию постановления о передаче материалов дела в следственные органы г. К* (постановление от 30.11.2005, отправлено 17.12.2005, получено 27.12.2005, вручено 02.02.2006)

3 февраля – отдаю следователю все характеристики и плюс к тому мамины снимки. Обещает вернуть в понедельник, 6 февраля. «Ладно, давайте я почитаю Вашу 31 форму, как-нибудь на досуге заполню. А уголовное дело еще не возбуждено, так что постановление о возбуждении дать не могу. А/м восстанавливать не стоит, поскольку я буду расценивать это как попытку сокрыть улики.»
Примерно в это же время разговариваю по телефону с водителем И*, которому ставлю вопрос о том, сколько же он все таки хочет. «Мы тут подумали, посовещались и решили, что с учетом всех скидок, того, что ты студент, ну и плюс нам же еще и страховая заплатит… в общем ты же понимаешь, что если ты сядешь, то нормальным человеком ты оттуда уже не вернешься, а сидеть как никак 4 года. Ну я хочу получить с тебя лично 16000$, ну и еще жалко, что меня не было в группе разбора. Я считаю, что тетка сама виновата (водитель Н*), я с нее еще за зад хочу получить, с нее или с ее страховой – не важно». В этот момент стало сразу ясно, что суда не избежать, и что это очень надолго. Позже при помощи общих знакомых удалось выяснить, что водитель И* официально нигде не работает. Кроме того на вопрос о том, собирает ли он чеки на лекарства и лечение было сказано: «Разберемся».

7 февраля – забираю у следователя снимки и пишу расписку о том, что снимки им возвращены в полном объеме и в надлежащем виде (следует отметить, что они им были получены безо всяких расписок, и предложения написать нечто подобное с его стороны не поступало).
Примерно в это же время поступает предложение от одноклассницы, которая говорит, что может помочь. Она дает координаты большого чиновника г. К*. Встречаюсь с ним, обещает помочь. Просит позвонить через пару дней, потом еще через день и напомнить, потом через неделю, в итоге пропадает с концами. Видно не смог. Но следует сказать ему спасибо, поскольку в итоге он все-таки узнает, что уголовное дело возбуждено по факту ДТП, а не против меня (что на тот момент радует), ну и кроме того, как позже выяснилось, уголовное дело возбудили от 14 февраля, неизвестно сколько оно еще бы пролежало у следователя в таком подвешенном состоянии.

3 марта – узнаю о том, что маме на сотовый звонил следователь и очень хотел со мной встретиться (вопрос о том, почему он не связался со мной напрямую остается открытым). В этот же день в очередной раз по советам знакомых судей позвонил водителю И* справиться о здоровье, получил ответ: «Я не хочу с тобой разговаривать, запиши телефоны моего адвоката и разговаривай с ним. Всего хорошего.» Звоню следователю, который говорит, что ждет меня с адвокатом во вторник 7 марта на допрос. Если у меня есть необходимость готов предоставить своего бесплатного адвоката. Договариваемся созвониться 5 вечером и договориться о времени встречи.

7 марта – звонок от следователя: «Где Вас носит, в чем дело?» Он явно нервничает и разговаривает на повышенных тонах. Договариваемся, что как только я нахожу адвоката, то сразу к нему приезжаю. Он дает неделю, но при этом выказывает огромный негатив по этому поводу.

9 марта – встречаюсь с кандидатом в мои защитники. Реалист, говорит, что при таких раскладах есть большая вероятность доказать мою невиновность. Произвел впечатление грамотного специалиста с хорошо подвешенным языком.

12 марта – примерно в 21.30 поступает звонок от человека, который называет себя адвокатом водителя И*. В ходе разговора он прямо задает вопрос о том какую сумму я предлагал его клиенту и какова моя позиция, мотивируя это тем, что он хочет выстроить свою линию на суде.

13 марта – составляем договор с моим адвокатом.

14 марта – даем показания, в которых указываем, что на момент удара мой а/м стоял примерно 1.5-2 секунды, знак аварийной остановки я выставить не успел, и видел я только 1 а/м. А/м водителя Н* я не видел. Следователь берет с меня подписку о невыезде и дает мне на подпись направления на проведение экспертиз судебно-медицинских и транспортно-механических, в которых указаны следующие, наиболее интересующие нас вопросы:
• был ли шанс у водителя И*, двигавшегося со скоростью 60 км/ч, избежать столкновения при условии что время опасности 2 секунды;
• был ли шанс у водителя Н*, двигавшегося со скоростью 40 км/ч, избежать столкновения при условии что время опасности 1 секунда;
• при каком из ударов водитель И* получил свои травмы;
• могли ли пострадавшие получить менее тяжкие повреждения и при каких условиях.

15 марта – пишу в страховой заявление, в котором прошу принять меры в связи с наступлением страхового случая и выдать мне на руки запрос для следователя. На заявление прошу поставить печать, что мое заявление ими получено. И тут выясняется, что в 31 форме достаточно написать, что виновник устанавливается и можно приступить к восстановлению моего а/м. Но здесь уже адвокат не советует этого делать, ибо возможно на суде придется ссылаться на транспортно-механическую экспертизу. Тогда, а/м должен быть в неотремонтированном состоянии, т.к. пока нет информации о том, есть ли в деле постановление о приобщении а/м к уликам и наложении на него ареста (это будет известно по окончании расследования и передаче дела в суд).

16 марта – по почте отправляю запрос следователю заказным письмом с уведомлением, предварительно сняв с него 2 ксерокопии (для меня и моего адвоката).

29 марта 2006 года. Больше новостей нет.

ПРОДОЛЖЕНИЕ И АНАЛИЗ СОБСТВЕННЫХ ОШИБОК, СЛЕДУЕТ >>>>>>>>