Критика биомеханической модели собаки
“— С такой бородой и козла, бывает, за мудреца держат...”
(М.Успенский “Кого за смертью посылать”)
Предисловие
— ...единственно верным путем дефекации... ”
(М.Успенский “Чугунный всадник”)
О сколь противно мне - кто бы знал! - касаться любой темы, связанной с Евгением Львовичем Ерусалимским. Рвотный рефлекс срабатывает при одном только упоминании его имени - как на рекламу “Комет”. Обрыдло объяснять и доказывать собаководческому миру, что непорядочный это человек и гроша ломаного не стоит как кинолог. Ну убрали его из президентов РКФ, так ведь убрали не из-за его кинологического прохиндейства, а просто вследствие нормального передела власти. А им измысленная “биомеханическая модель собаки” все еще жива и все еще туманит мозги множества собаководов. Известно, конечно, что у лжи короткие ноги, а потому врать успешно и притом постоянно можно лишь в те уши, которые сами хотят слушать вранье. Но жалко людей простодушных и собак безвинных, просто жалко - и все тут. Потому и приходится повторяться: не верьте, граждане, в ученость г.Ерусалимского по части кинологии, дурит он вас.
И вот вам еще одно доказательство, затрагивающее пресловутую “биомеханическую модель”. Книга, в которой впервые сие “изобретение воспаленного мозга” подверглось более или менее детальной разборке, “Литературно-кинологические безобразия (Ликбез)”, появилась в продаже в начале 1996 года. “Модель” оказалась смешанной с дерьмом (где ей и самое место), казалось бы, вполне убедительно. Затем журнал “Вестник РКНО” опубликовал статью “Стрельба из лука по маятнику”. Автор ее, авторитетный биолог, специализирующийся на изучении биомеханики и локомоции тетрапод, А.Н.Кузнецов резюмирует: “обсуждаемая модель начисто оторвана не только от накопленных данных по биомеханике наземного передвижения млекопитающих, но и от какой бы то ни было реальности вообще”. И здесь тоже, вроде бы, нет никаких сомнений в подлинной ценности данного “продукта жизнедеятельности” г.Ерусалимского. Но критика, как видно, не впечатлила надлежащим образом ни этого господина, ни его лизоблюдов (к сожалению, так называемая “политическая корректность” не позволяет мне точнее выразиться в отношении этих “-лизов”). “Модель” снова увидела свет почти одновременно в “официальном научном журнале Российской кинологической федерации”, гордо именуемом “Научный сборник РКФ”, и “кинологическом научно-популярном журнале” по фамилии “Доберман” в 1997 году (соревновались, наверное, кто быстрее лизнет). Не знаю, кто что об этих публикациях подумал, но я посчитал таковые бесстыдной наглостью. И для того, чтобы подвигнуть уважаемых читателей на использование опуса г.Ерусалимского по прямому назначению (то есть в целях экономии туалетной бумаги), я просто вынужден переиздать посвященный данному творению отрывок из “Ликбеза”. С таким вот предисловием, небольшим послесловием, некоторыми дополнениями и некоторыми изменениями текста (приходится менять; не могу же я, например, после всего этого по-прежнему называть г.Ерусалимского “уважаемым автором”).
Об остальном - в послесловии. Итак,
Литературно-кинологические безобразия (ЛИКБЕЗ)
“В кладках лягушачьей икры, например, обнаружили
все восемь признаков стахановского движения”.
(М.Успенский “Чугунный всадник”)
...Что еще за шум? А, розги принесли! Ну тогда не станем тянуть резину. Как и было обещано, для принятия массажа задних ворот приглашается президент (теперь уже - ура! -бывший) Российской кинологической федерации, эксперт FCI-РКФ по всем породам собак и прочая, и прочая, Евгений Львович Ерусалимский с его непотопляемым, как и сам он вплоть до последнего времени, трудом “Модельный подход к вопросам сложения, движения и разведения собак (Биомеханические постулаты. Селекционные инварианты)”, опубликованном первоначально в сборнике информационных материалов “Результаты XXV Днепропетровской межобластной выставки “Днепр-85”, а затем растиражированном в сорока тысячах экземпляров в книге автора “Средний шнауцер” (Москва, 1989).
Наверно, недаром во втором варианте публикации доклада за рамки установленных г.Ерусалимским постулатов сразу выводится ряд пород (и прежде всего - борзые, которые, вроде бы, как собаки, предназначенные для быстрого бега, в первую очередь должны подтвердить истинность представленной автором теории). Увы, как видно, борзые есть собаки изначально неправильные, ибо даже самого краткого объяснения их исключенности из общего ряда они, в глазах г.Ерусалимского, не заслуживают. Хотя не очень-то такой подход согласуется с претендующим на научность методом изложения.
Чтобы не отсылать уважаемых гг.читателей к отыскиванию рассматриваемого “труда”, процитируем основные его положения.
“... В самом общем конструктивном смысле модель собаки представляет собой комплекс двух сопряженных механизмов: лука и маятника... При этом в качестве лука рассматривается система - позвоночный свод (от холки до корня хвоста) как тетива и древко - грудная кость - с дополнительным сопряжением посредством первых девяти пар ребер.
Маятник образует система верхних звеньев грудных и тазовых конечностей - лопатки и кости таза; ось маятника находится в точке пересечения двух прямых, одна из которых проходит по гребню лопатки, другая - через тазобедренный сустав и подвздошный бугор.
Строение лука и маятника независимо от породы собаки обладает рядом фиксированных особенностей.
П о с т у л а т № 1. Позвоночный свод собаки грудным, поясничным и крестцовым отделами делится в постоянном отношении, равном соответственно 2:1:1. Иными словами, граница спины и поясницы представляет собой середину свода, а поясница и круп по длине между собой равны.
П о с т у л а т № 2. Угол между прямыми 1 и 2 равен 90 градусам. Вертикаль, опущенная из вершины прямого угла, проходит через центр П о с т у л а т № 3. Плече-лопаточное сочленение и тазобедренный сустав лежат на одном уровне. Локтевой сустав и коленный также лежат на одном уровне. (Принцип двух горизонталей).
П о с т у л а т № 4. Формат собаки определяется поворотом прямого угла между прямыми 1 и 2 около оси маятника, так что более наклонное положение тазовых костей определяет удлинение формата, а менее наклонное - укорочение формата.”
Ай, придется вспомнить любимого героя российских читателей - булгаковского Воланда. “Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут”. Что ж, потешимся и мы.